Наследница драконов. Поиск - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Разбойники на траве дернулись, захрипели и затихли — заморозка сердца сработала почти мгновенно. А потом земля разошлась, и тела стали в ней тонуть… через пару минут ничто уже не напоминало о случившемся на поляне. Стоявшие под березой братья стали белей бересты.

— Кто вы?

— Мы? — Ти усмехнулся. — Стража здешнего леса.

И, отойдя к подготовленному кострищу, занялся огнем.

Мы дали парням одно одеяло на двоих и часть наших припасов. Те, как испуганные крольчата, тихо сидели под большой елкой, боясь поднять на нас глаза.

«Как думаешь, попробуют нас ночью зарезать или лошадей украсть?» — послала я мысль Ти.

«Для их же блага, надеюсь, что нет», — усмехнулся тот.

Я завозилась, устраиваясь под боком у жениха. Так жаль, что прекрасный вечер на весенней поляне превратился вот в такое… Умеют же люди все портить!

Мальчишки вели себя ночью хорошо. И утром кинулись помогать нам — поить лошадей и собирать поклажу. Мы расстались с ними на дороге, дав им немного серебра — отнести матери.

— Как думаешь, все у них обойдется?

— Уверен. Они поняли. — Синие глаза Ти блестели. А потом эльф обернулся ко мне:

— А вот с тобой разговор еще не закончен! Чтоб в следующий раз никакой магии! Зря я тебя, что ли, фехтовать учил? Давай, тренируйся!

Похоже, Тиану всерьез воспринял рассказ Шона про область без магии в Драконьих горах, куда мы направлялись. И теперь станет гонять меня, пока я не буду в состоянии выйти против горного тролля с перочинным ножиком.

Глава вторая

Незнание закона не освобождает от ответственности. А вот знание — нередко освобождает.

С.Е. Лец

Мы были в пути уже четыре дня. Пару раз ночевали в трактирах, дважды — под открытым небом. Я сейчас выглядела длиннокосой шатенкой чуть старше моего настоящего возраста, звали меня Белиндой. А Тиану превратился в моего мужа — молодого русоволосого наемника Тиандра, везущего меня домой, к родителям. Прикидываться братом с сестрой мы не рискнули — слишком «говорящими» были взгляды, которыми мы обменивались каждые пять минут. Нас бы раскусили в момент. Да и статус супружеской четы позволял снимать одну комнату на двоих — отказываться от совместных ночевок, как из соображений безопасности, так и потому, что нам это нравилось, мы не собирались.

Каждый вечер перед сном мы мысленно болтали с Арденом и Шоном, рассказывая о впечатлениях прошедшего дня и делясь планами на будущий. Да и, честно говоря, нам просто нравилось трепаться. Переданные друг другу забавные картинки, ехидные комментарии к ним, ментальные смешки — это было здорово, и я наслаждалась общением.

Арден рассказал, что мой прощальный подарок лорду Регенту, дяде Гвидо тер Фирданну, не пропал втуне. Перед отъездом я долго ломала голову, какую бы гадость на память сотворить дяде, из-за которого мне фактически пришлось бежать из родного дома? И надумала. Гадость так гадость… Лорд Регент страдал легким несварением, из-за чего часто пускал газы. Естественно, окружающие делали вид, что ничего не происходит — все же первое лицо в Империи, а не конюх какой.

И вот, воспользовавшись тем, что у сероводорода крайне простая формула, я трансмутацией чуть подправила дядин метаболизм. Воняющая тухлыми яйцами мина химического действия имела шумный успех. На второй день дядина фаворитка, сославшись на здоровье, удрала в свое поместье. Из-за дяди сорвался очередной Регентский Совет — лорды Советники разбежались из зала заседаний, как тараканы от потравы.

Всего четыре дня — и лорда Фирданна за глаза стали называть лордом Перданом, причем было похоже, что эта кличка прилипнет намертво.

«И мстя моя страшна…» — довольно промурлыкала я себе под нос.

Путники на дороге попадались нечасто — земля еще не просохла настолько, чтобы подводы и груженые телеги не вязли в глине, время обозов было впереди. Но все равно было интересно. Я вертела по сторонам головой так, что к вечеру шея болела. Как же здорово быть свободной! — ехать без сопровождения, не заботясь об этикете, не путаясь в полагающейся принцессе длинной юбке и не подстраиваясь по скорости к еле ползущим каретам с фрейлинами.

Впрочем, моя радость была бы еще больше, если бы Ти не заявил уже на второй день, что каникулы кончились и мы должны продолжить занятия. Въедливый эльф заставлял меня описывать все, что мы видели и встречали по дороге, сначала на эльфийском, а потом на драконьем языке. Когда мой собственный язык начинал заплетаться от непривычной артикуляции, Тиану принимался сам рассказывать о лесе — учил распознавать деревья и растения, показывал съедобные и ядовитые мхи, лишайники и травы, называл на трех языках пролетающих мимо птиц. Обычно урок шел сразу в двух плоскостях: вербальной — Тиану проговаривал все вслух, и ментальной — одновременно эльф передавал образы. Сначала меня немного клинило от переполнения информацией, но потом я втянулась, и мне понравилось. Ти смеялся: «Я всегда знал, какая ты жадная до нового!» Конечно, жадная! Мне положено — я же будущий дракон!

Моя растущая драконица активно ворочалась, чесалась и рычала в самые неподходящие моменты, иногда заставляя меня подпрыгивать — путешествие ей нравилось. После первой ночевки под открытым небом, когда мы с Ти, закутанные в одеяла, лежали на косогоре, глядя, как над кромкой леса на востоке загораются новые и новые созвездия, мой зверинец сообщил, что выбрал себе имя — одно на двоих. Вредная кобыла и не менее вредная драконица пленились самой яркой звездой небосклона, попеременно мерцавшей голубым, белым и алым — Наргиэль, что по-эльфийски значило Вечерняя Звезда.